Экс-президент Ирака Саддам Хусейн казнен. Приведение смертного приговора в исполнении по отношению к главе государства, пусть и бывшему, событие неординарное, и просто не может вызвать однозначной реакции.
С одной стороны, уже сам факт суда над Саддамом стал очень важным посланием для всех глав государств, что им, возможно, рано или поздно придется отвечать за свои поступки. Ни у кого не может быть иммунитета против преследований за преступления, подобные тем, которые инкриминируются Саддаму Хусейну. Однако его казнь в условиях, когда хаос в сфере безопасности в этой стране продолжается, может быть использована экстремистами для эскалации насилия, как в Ираке, так и на Ближнем Востоке в целом.
И ответственность за это несут коалиционные силы. Тем более что легитимность приговора, вынесенного экс-президенту, под вопросом. Не случайно Евросоюз осудил смертную казнь Хусейна.
Нет сомнений, что Хусейн виновен в преступлениях против собственного народа. Не случайно сотни иракцев атаковали аппарат иракского правительства с просьбой позволить им привести приговор в исполнение, т.е. лично отомстить за гибель родных в годы правления Саддама Хусейна. Так что иракские курды и шииты, его политические оппоненты вне зависимости от национальности и вероисповедания, граждане Ирана и Кувейта — могут с полным правом сказать: справедливость восторжествовала.
Но у этой справедливости горький вкус. Вспоминается в этой связи недавняя смерть другого диктатора — Аугусто Пиночета. Несмотря на выдвинутые против него обвинения в преступлениях против своего народа, Пиночета так и не смогли осудить. Суд был отменен из-за преклонного возраста бывшего диктатора. В результате после смерти Пиночета сотни его противников сожалели, что диктатор умер не осужденным. Для них был важен не столько факт его смерти, сколько справедливость, юридическое возмездие.
Нечто похожее происходит и с Хусейном. Хотя его, в отличие от Пиночета, осудили, но осудили не до конца.
Приговор, согласно которому Хусейн был казнен, был вынесен лишь по одному из более чем десятка эпизодов обвинения. «Виновен!» — сказал суд только по делу о гибели 148 человек в шиитской деревне Эд-Дуджейль в 1982 году. В тоже время в самом разгаре находится процесс по делу «Аль-Анфаль», в ходе которого Саддам и его соратники обвиняются в уничтожении 182 тыс. курдов, в том числе с помощью химического оружия, во время войсковой операции 1988 года. И это не говоря о других возможных делах и эпизодах.
Конечно, все эти судебные процессы могут продолжаться и после казни Хусейна. Но вряд ли можно будет говорить о том, что суд получил полную картину происходящего в те дни. Безусловно, и гибель тысяч иракцев, и война с Ираном и Кувейтом во многом на совести Хусейна и осуществлялись либо по его приказам, либо с его молчаливого одобрения. Но в некоторых случаях это была лишь часть большой региональной игры. Так, к примеру, в конце декабря в ходе слушаний по делу «Аль-Анфаль» были оглашены приказы тогдашнего начальника генштаба Ирака Наззара Абдель Карима Фейсала, адресованные командующим 1-м и 5-м корпусами иракской армии. В них иракских офицеров нацеливают на «сотрудничество с турецкой стороной, согласно протоколу о взаимодействии». Детали «протокола» не разглашаются. До сих пор официальных подтверждений сотрудничества Анкары с Багдадом в геноциде курдов не было. А вот если они всплывут, то последствия могут оказаться какими угодно.
Какие еще сюрпризы мог бы преподнести суд над Саддамом — это большой вопрос.
Так, к примеру, СМИ часто муссируют историю о том, как США вольно или невольно молчаливо согласились с нападением Ирака на Кувейт в 1990 году. Говорят, что Хусейн провел предварительно консультации с послом США в Ираке Эйприл Гласпи. И она заявила, что США не интересуются пограничными спорами Ирака и Кувейта или, по другой версии, внутриарабскими делами.
Пограничный спор, однако, обернулся широкомасштабной агрессией. Для Саддама это стало началом конца. Он стал врагом №1 для Вашингтона, а ведь, казалось бы, американо-иракские отношения накануне кувейтской кампании были на подъеме. Только за несколько месяцев до нападения Ирака на Кувейт Багдад посещала делегация американских сенаторов, которая уверяла иракские власти в благосклонности Вашингтона. Заметим, что было это уже и после гибели шиитов в деревне Эд-Дуджейль, и после применения химического оружия против курдов. Неужели об этом не знали в США?
Впрочем — что удивительного? Это был всего лишь один пример того, как интересы большой политики влияют на то, что международное сообщество закрывало и продолжает закрывать глаза на происходящее в той или иной стране. Просто в иракской истории таких примеров десятки. Больше всего не везло иракским курдам. Те же США их не единожды подставляли.
Так что ответственность за свои преступления Саддам, как и лидер любой страны, мог бы разделить со многими — не только внутри Ирака, но и за его пределами. Но теперь, после его казни, это все утратит свою остроту, а многие тайны вообще ушли с ним в могилу. А ведь из судебного процесса над Хусейном можно было извлечь немало исторических уроков.
Зато теперь в Вашингтоне говорят, что после казни Саддама для Ирака начнется новая эра, и иракцы смогут заменить правила, установленные тираном, нормами закона. Но так ли это?
Многие правозащитные организации и юристы с мировым именем сомневаются в легитимности приговора, вынесенного Хусейну. Судебный процесс, проходящий в тот момент, когда на территории Ирака продолжают находиться иностранные войска, вряд ли можно назвать независимым. Справедливый суд, по сути, обернулся сведением счетов. Демократическое общество на такой основе не построишь. Кроме того, те, кто захочет переписать историю, а такие любители всегда находятся, смогут превратить Саддама из тирана в героя.
Впрочем, он сам, в ожидании приведения приговора в исполнение, заранее назвал себя мучеником, принесенным в жертву. И не исключено, что на фоне того хаоса, который сейчас имеет место в Ираке, граждане этой страны начнут вспоминать казненного диктатора с ностальгией. Такие прецеденты в мировой практике имеются.
Политический обозреватель «РИА Новости» Марианна Беленькая
www.rian.ru